Крым идёт в Европу

Десятки миллионов рублей готовы отсудить у Украины предприниматели Крыма. Легендарное предприятие по выращиванию «брежневских карасей» предъявляет иск за отключение водоснабжения.

Красноперекопский молокозавод отберёт имущество Ленура Ислямова за диверсию на линиях электропередач, повлёкшую порчу готовой продукции.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Для сопровождения исков в европейский судах создана Международная Ассоциация «Таврида», уже отстаивающая свои права в Брюсселе.

Об идее международного трибунала над организаторами керченской провокации, о перспективах юридической борьбы с наложенными на Крым экономическими и политическими санкциями, обозревателю «ПолитНавигатора» Валентину Филиппову рассказал глава рабочей группы по международно-правовым вопросам постоянного представительства Крыма при президенте РФ Александр Молохов.

Валентин Филиппов: Мы приветствуем в нашей импровизированной студии Александра Молохова, руководителя международной ассоциации «Таврида». Александр, здравствуйте.

 Александр Молохов: Добрый день.

Валентин Филиппов: Александр, простите, «Таврида»… В Таврию входит не только Крым, насколько я понимаю, но еще и Херсонская область.

Александр Молохов: Безусловно. Не случайно выбрано такое название. Дело в том, что само слово «Крым» очень многих пугает в Европе. Кстати говоря, как и в России многие чиновники, когда слышат слово «Крым», они переходят на другую сторону улицы. А уж в Европе – это просто страшная пугалка, Crimea.

Поэтому когда мы выбирали название для этой организации, мы понимали, что у нас нет никаких шансов на регистрацию, на нормальное функционирование, в том случае, если в названии фигурирует слово «Крым».

Валентин Филиппов: Но мы все равно можем заявить, что в Брюсселе существует официальное представительство Крыма, Севастополя, Симферополя, Керчи… то есть вот этой территории, которую мы называем Российской Федерацией, безусловно. Ну, а Украина – как-то по-другому.

Александр Молохов: Ну, во-первых, конечно нельзя говорить о том, что это официальное представительство, потому что оно никак не связано с какими-то государственными органами, структурами. Это общественная организация. Все-таки это неофициальное представительство. Это раз.

А во-вторых, конечно да, согласно уставу главная задача её – это представлять крымчан на международной арене в разных аспектах: и правозащитная сфера, и гуманитарная, и культурная, и спортивная, какая угодно. Ну, наверное, это – главная задача.

Но, вообще, в уставе, так как слово «Крым» там не фигурирует, мы говорили о народах причерноморского региона. Опять же, задача стоит – развивать связи, укреплять взаимоотношения, налаживать взаимовыгодное сотрудничество между странами и народами причерноморского региона в целом и Европы.

Валентин Филиппов: Мы все время слышим различные обвинения со стороны, в том числе, и Украины, что люди, проживающие в Крыму, подвергаются различным притеснениям, различным каким-то репрессиям даже. Могут ли теперь сами граждане предъявить на международной арене претензии: кто их притесняет, кто им наносит больше экономического и физического вреда и когда это, наконец, кончится?

Александр Молохов: Это как раз, наверное, самая главная проблема. Проблема в том, что и Крым, как территория, и Крым, самое главное, как население, люди, крымчане, они лишены, с точки зрения Запада, права голоса, лишены какого-то права субъектности. Ведь наша история с «Тавридой», она только начинается.

Вот мы так громко заявили о том, что это представительство создано. Да, оно создано, учреждено, но мы сразу же, с первых дней своей деятельности, столкнулись с проблемами. И мы вынуждены сейчас судиться с бельгийским Минюстом. Несмотря на то, что мы прошли этап регистрации, она внезапно была аннулирована.

То есть, мы функционируем сейчас, но функционируем, не обладая правами юридического лица. То есть, мы не можем заключать договора. Мы можем встречаться, проводить какие-то собрания, но заключить какой-то гражданско-правовой договор, оплатить какой-то счет «Таврида», созданная в феврале в Бельгии, до сих пор не может. И неизвестно, сколько это будет продолжаться.

Это тоже пример того, как лишают крымчан права голоса на международной арене. Если крымчане такой страдающий субъект, то зачем же вы дважды наказываете крымчан, лишаете их права голоса и, собственно говоря, не даете им возможности от своего имени выступить на международной арене и рассказать о своих проблемах. Это типичное проявление  двойных стандартов.

Валентин Филиппов: Хорошо. А чем мотивируют отзыв этой регистрации? Ну, у них же есть какой-то аргумент?

Александр Молохов: Конечно. Есть официальный ответ бельгийского Минюста, где сказано, что вот они почему-то считали, что деятельность «Таврида» может угрожать национальным интересам, безопасности Бельгии, бельгийского королевства. Это очень забавно.

Валентин Филиппов: Я так думаю, что у них был какой-то протест посольства Украины или что-то в этом роде, и они, исходя из этого, так поступили.

Александр Молохов: Мы в суде попросим рассказать о мотивах своего решения. Потому что они, к сожалению, по их бельгийским законам не обязаны раскрывать подробно мотивы этого отказа. Они должны это будут сделать только в суде, то есть в суде они должны будут обосновать, в чем конкретно эта угроза национальной безопасности Бельгии заключается.

Я тут думаю о другом. Что вот это решение с аннулированием регистрации, оно, скорее всего, связано с тем, что «Таврида» выступила в мае с такой, довольно громкой, инициативой по организации общественного трибунала по керченскому инциденту. Международного общественного трибунала.

Впервые эту идею озвучили на V международном морском бизнес-форуме в Севастополе. Ну, и мы эту идею подхватили, нам показалось, что это очень интересно, устроить такой трибунал. И, ну, не надо преувеличивать этот резонанс, но кому надо – он заметил, что одной из первых акций «Тавриды» будет вот это мероприятие, мы от него, кстати говоря, не отказываемся.

Валентин Филиппов: Это же возможность донести ситуацию информационно. О том, что действительно произошло. Потому что, я так понимаю, что ни в Европе, ни в США, ни вообще во всем мире особо не вдумываются что произошло. Просто у них есть такая информация, что «злые русские захватили невинных украинцев и проявили такой вот акт»…

Александр Молохов: Да. Бедных моряков, которые, так сказать, с расчехленными орудиями, не соблюдая никакую очередь, просто вот так напролом шли к мосту с непонятными намерениями…

Валентин Филиппов: Моста-то нет.

Александр Молохов: Можно сколько угодно говорить, что не должно быть, но он есть. Горькая медицинская реальность. Поэтому, я думаю, что мы, может быть, к сожалению или к счастью, но добавили к такой известности «Тавриды» тот факт, что одной из первых акций запланированных стало это.

И, я не исключаю, что в связи как раз с тем, что «Таврида» заявила об этом намерении, и решили нам немножечко подрезать крылья.

Валентин Филиппов: Я вот вспоминаю 15-й год. Я вспоминаю, как мой ребенок делал уроки при свечах. Как пустели улицы Севастополя, когда на полчаса давали электричество от каких-то непонятных источников.  Подобный поступок украинских властей, украинских силовиков и украинских радикалов по отключению от электричества, это жизненно важная такая штука, целого полуострова, который, в общем-то, населен гражданами Украины, если верить заявлениям Украины.

Александр Молохов: Ну, энергоблокада Крыма – это тоже один из сюжетов, который, безусловно, является приоритетным с точки зрения правозащиты. И, во-первых, постоянно, естественно, мы говорим об этом на различных международных площадках.

Я выступаю от имени международного совета российских соотечественников, который тему озвучивал, мы обращались к различным ООНовским структурам с тем, чтобы они обратили внимание на ситуацию с энергоблокадой. А если говорить о правовой составляющей этой проблемы, ну, мы в данном конкретном случае пошли немножко другим путем.

Дело в том, что в России расследуются СКР в рамках дела по факту диверсии, которая была совершена тогда вот, накануне блэкаута, 281-я статья УК, там одним из обвиняемых, главных обвиняемых, проходит как раз Ленур Ислямов. Дело это расследуется уголовное в России, уже несколько лет, оно неоднократно приостанавливалось, но оно имеет судебную перспективу.

Я надеюсь на то, что несколько пострадавших крупных предприятий, крымских, от энергоблокады, в частности, Алуштинский молокозавод, фирма «Бег», у которого из-за блэкаута скисла готовая продукция молока на 5 миллионов рублей, вот они признаны потерпевшими по этому уголовному делу, предъявлен соответствующий гражданский иск.

И мы очень рассчитываем, что дело рано или поздно дойдет до суда, будет приговор, будет удовлетворен гражданский иск, и за счет имущества обвиняемых, подсудимых, можно будет в какой-то степени компенсировать потери от энергоблокады. Господин Ислямов – это не бедный человек, вообще-то…

Валентин Филиппов: А Украина? Она что? Куда она смотрела?

Александр Молохов: На Украине тоже уголовное дело есть. Парадокс такой. Очень интересный. Да?

Валентин Филиппов: Да.

Александр Молохов: На Украине есть уголовное дело по факту превышения полномочий Порошенко в связи с керченским инцидентом, что послал моряков на убой. Точно так же по факту подрыва линии электропередачи на Украине свое уголовное дело есть. Украина, на самом деле, конкретно в контексте этого сюжета не берет на себя ответственность.

Они говорят, что это какая-то самодеятельность, мы никому не разрешали. Это же было на их территории, на территории Херсонской области произошел этот подрыв. Другое дело, что тот, кто осуществлял физически этот подрыв, он, в общем, как бы, не скрывал и гордился тем, что это произошло, и всячески это транслировал в эфир, в интернет, в разговорах с пранкерами.

Известны те люди, которые это совершили. Да, это ответственность конкретных физических лиц. Что касается государства Украина, то его ответственность здесь в другом может выражаться. Украина по линии своих министерств и ведомств отказалась вот эти договора, которые были на электроснабжение, в дальнейшем просто продлевать с Россией. А когда они уже вышли с ответным предложением, то это уже было неактуально…

Валентин Филиппов: Неактуально.

Александр Молохов: Потому что Россия тогда уже наладила энергоснабжение. Конечно, это было очень непросто, но это было сделано. Поэтому такой спор по поводу энергоблокады с украинскими властями, ну, это может быть арбитражный процесс какой-то, но это, наверное, не так интересно, как этот конкретный иск с уголовным делом, потому что здесь всё ясно и прозрачно: пришли люди, заложили взрывчатку, взорвали ЛЭП, и нет электричества.

Валентин Филиппов: Хорошо, но вот, в частности, продуктовая блокада Крыма. Да? Вот смотрите, в принципе Крым пострадал не сильно. Ну, да, у нас поднялись немножко цены все-таки, но Крым пострадал не сильно. Но как же сильно пострадала Херсонская область. Там разорились целые сельхозпредприятия, для которых постоянным потребителем был Крым. А вы же сами говорите:  «Таврида». Причерноморье.

 То есть, это такие же причерноморцы, тавридцы, проживающие и в Херсонской области, которые всю жизнь выращивали арбузы и помидоры для Крыма. Они разорились. Неужели нельзя этот вопрос поднять на европейском уровне?

Александр Молохов: Конечно можно. Если будут такие желающие…

Валентин Филиппов: Геническ сейчас без газа. Без газа. То есть, они отрезали газ таким образом, что они его отрезали себе. И электричество они тоже отрезали себе в том числе.

Александр Молохов: Они выстрелили себе в ногу, да, безусловно. И если будут такие конкретные желающие, физические лица, юридические, которые достаточно смело себя будут вести, если они готовы обратиться в «Тавриду» с таким предложением, то «Таврида» будет, безусловно, и их защищать, в том числе и на международной арене, в европейских судах.

Здесь, опять же, напомню о том, что в европейском суде по правам человека лежит один конкретный иск крымского предприятия. Красноперекопского рыбокомбината, который очень сильно пострадал именно из-за водной блокады Крыма. Потому что это предприятие было целиком ориентировано на производство живой рыбы в прудах. И когда перекрыли Северо-Крымский канал, вся эта продукция, десятки миллионов рублей, она просто погибла.

А между прочим, этот рыбокомбинат, он в истории знаменит, потому что они выращивали так называемых «брежневских карасей», и по легенде, когда Брежнев приезжал на отдых в Крым, он всегда требовал именно из этого рыбного хозяйства вот этих карасей, которых стали называть «брежневские».

Такой иск лежит в европейском суде по правам человека, он пилотный, конечно, он один единственный, других не смогли мы на голом энтузиазме сагитировать выступить с каким-то коллективным иском. Мы пробовали, вот этот рыбокомбинат красноперекопский, он пробовал судиться на Украине.

То есть, мы подавали иск к государственным органам Украины, которые приняли решение перекрыть кран. Но у нас просто даже иск не приняли к рассмотрению. И поэтому, в конце концов, пройдя все инстанции на Украине, были вынуждены уже обратиться в европейский суд, ссылаясь на то, что нас просто лишают доступа к правосудию. И эта история еще не закончилась.

Валентин Филиппов: Вот заступаться за жителей Крыма, как за граждан Украины, это было бы не более продуктивно в европейских судах?

Александр Молохов: С точки зрения европейского суда граждане, не граждане, лица без гражданства, все они обладают правами. Ну, за исключением, может быть, каких-то политических прав.

Но европейская конвенция об основных правах и свободах, она здесь на самом деле всеобъемлюща и для нее любой человек, неважно, чей он гражданин, он обладает правом на жизнь, он имеет право на справедливое судебное разбирательство, он имеет право обладать собственностью. И все эти права защищаются конвенцией вне зависимости от того, какой ты гражданин.

Поэтому здесь не так важно, сколько паспортов у человека. Здесь важно, что его права нарушены. Все-таки, если мы хотим – как можно большее число людей защитить, здесь надо оспаривать крымские санкции как таковые. Не только персональные, против каких-то конкретных физических лиц, Иванова, Петрова, Сидорова, хотя этот путь тоже перспективен.

Я знаю, например, есть такой писатель-фантаст ДНР, его фамилия Березин. Так его просто осудили и в санкционные списки внесли за то, что человек когда-то там, 15 лет назад предвидел события Крымской весны. То есть, он уже тогда в своем фантастическом романе просто это описал, а вот спустя 15 лет его за этот фантастический роман, фактически за то, что он как бы это предвидел, взяли и включили в санкционные списки.

Валентин Филиппов: Они Василия Аксенова хотят осудить, посмертно. А Вы про 15 лет назад… Человек 50 лет назад написал…

Александр Молохов: Вот персональные санкции – это одно, а надо оспаривать секторальные санкции, как раз. Если, ребята, вы считаете, что Крым оккупирован, зачем вы людей наказываете дважды? Мало того, что они якобы стонут под игом оккупантов, так они еще, значит, от вас страдают. Зачем вот это ограничение свободы передвижения, визовые проблемы? Зачем такая вот тотальная дискриминация?

Ведь ни для кого не секрет, что крымчане, попадая на Украину, тоже очень часто воспринимаются как люди и граждане второго сорта, как какие-то предатели, неблагонадежные, и им там достаточно сложно реализовать свои имущественные права. Мы знаем историю с вкладами в Приватбанке…

Валентин Филиппов: Да-да. Ну, то – Приватбанк…

Александр Молохов: … и далеко не все крымчане, ну, тем не менее, кое-кто на Украине смог получить определенную компенсацию, но…

Валентин Филиппов: Ну, я вам должен сказать, что кое-кто на Украине остался без своих денег в Приватбанке даже не будучи крымчанином. Ему оператор сказал: «Да ты «сепар», мы твои деньги сняли, всё, и иди, типа… в СБУ иди сдавайся».

Александр Молохов: В общем, надо оспаривать секторальные санкции, так называемые, крымские. Делать это можно только в европейском суде справедливости, в Люксембурге, не в Страсбурге, а в другом суде, суде Евросоюза.

Американские санкции мы не сможем оспорить, просто они так устроены, что американские санкции фактически ни один суд не может рассмотреть, так американцы установили для себя, им так удобнее.

А вот санкции Евросоюза оспорить можно, и есть положительные примеры. Мы постоянно об этом говорим, что давайте эту работу наладим, обращаемся и в МИД и в Минюст российский. Но на голом энтузиазме эту работу не сделаешь, это должна быть системная серьезная работа, которую пока не получается организовать на голом энтузиазме.

Это перспективно, потому что иранские санкции Евросоюза, например, оспаривались, успешно. Я в контакте с лучшими европейскими юристами, которые имеют опыт успешный оспаривания вот этих вот иранских санкций Евросоюза.

Для нас крайне важно, на примере крымских санкций, показать, что они несправедливы, незаконны, что они приняты в обход Совета безопасности ООН, что это фактически ни в какие ворота не лезет, что это проявление двойных стандартов. Мне кажется мы могли бы это доказать в любом мало-мальски приличном суде, я думаю, что суд Евросоюза, ну, таковым, в общем-то, и является.

Валентин Филиппов: Как всегда всё полезное, хорошее, то, что за Россию, оно без бюджетов.

Александр Молохов: Я вам могу привести пример другого рода. В свое время, когда… ну, оно есть и сейчас, вот это пресловутое дело Юкоса. Бывшие акционеры Юкоса, они же настоящую такую гиперактивность развернули по всему миру, они претендовали на компенсацию за то, что Юкос был национализирован.

И дело дошло до того, что там начали опять наши парусники арестовывать за границей. А работой этой тоже никто системно не занимался в стране, и дело дошло до того, что в один прекрасный день Россия проиграла целых 50 миллиардов долларов.

Валентин Филиппов: Да. Мы помним эту историю.

Александр Молохов: Так вот. Только после того, как Россия проиграла, соответственно, кое-кто опомнился. Была создана такая организация общественная, автономная некоммерческая организация «Международный центр правовой защиты», которая стала координировать эту борьбу по всему миру.

То есть был образован вот такой центр, и именно эта структура, она  нанимала западных юристов лучших для того, чтобы бороться. И достаточно успешно борется до сих пор по всему миру. И то решение, о котором мы говорим, оно было отменено, про 50 миллиардов. Другое дело, что сейчас на новый виток это рассмотрение заходит. Есть еще 2 миллиарда, которые там тоже зависли, в связи с делом Юкоса.

Мне кажется, что если бы мы такой инструмент создали применительно к Крыму, потому что судебных разбирательств очень много, Украина проявляет невиданную активность и куча исков всевозможных на компенсацию за национализацию имущества, и вот эти споры в Гааге многочисленные, мы все время только обороняемся, все время только оправдываемся, а нам надо наступать.

Вот чтобы эту работу развернуть, наступательную, нужно создать такой инструмент. Мне кажется, этот инструмент в виде той же самой «Тавриды» он уже создан, нужно только наполнить его содержанием. И это было бы прекрасно, если бы через «Тавриду» мы смогли бы нормально легально в правовом поле работать и финансировать эти судебные процессы против той же самой Украины. Нам есть, что предъявить Украине.

Валентин Филиппов: Ну, хорошо. Огромное вам спасибо. Желаю вам удачи. От вашей удачи зависит и моя судьба тоже, потому что я живу в Севастополе. Ну, и так как вы сказали, что вы вообще всё Причерноморье представляете, так я сюда приехал из Одессы. И я надеюсь, что наступит такой день, когда мы с вами пойдем подавать в суд от имени Одессы на Украину.

Александр Молохов: Мне очень жалко, что я так и не побывал в той Одессе.

Валентин Филиппов: Нас еще Одесса встретит как хозяев.

Александр Молохов: Будет и на нашей улице праздник.