Сначала я вам про свой личный маркер «Человек — нелюдь» скажу. А это когда нас, одесситов, недобитых 2 мая 2014 года у Дома профсоюзов, спрашивают: «А что надо делать с убийцами?». И люди, чудом выжившие, похоронившие родственников, покалеченные физически и раздавленные морально, отвечают: «Судить по закону». Это — МЫ. А ОНИ — это те, кто готов убивать просто, ради садизма — им уже пять лет можно без суда и следствия, главное громко кричать «Это сепаратисты!». И в этом наше главное с НИМИ отличие.
Когда смысл жизни потерян, когда ты вышел из тюрьмы молодым снаружи, но испепеленным внутри, когда тебя пожирает чувство вины за то, что за решеткой еще столько товарищей и ты ничего не можешь сделать; не знаешь, как смотреть в глаза матерям погибших в майской бойне, ты все равно думаешь: «Я не такой, я таким никогда не буду». А в это же время по всеукраинским телеканалам гастролирует одесский убийца на довольствии Стерненко и утверждает, что «диалог с ватой невозможен». И тут у тебя остается последняя зацепка — ну вот же, у нас же русскоязычный президент! Да ведь того самого 2 мая 2014 года он тоже мог по Куликову полю в Одессе идти, с детьми гулять. Поддавшись панике, он мог бы просто в этот Дом Профсоюзов забежать, без задней мысли. Он же понимает…
Эмоции переполняли, я не знала, как буквы в слова сложить, когда Верховная рада не проголосовала за создание комиссии по расследованию массового убийства 2 мая в Одессе. А ведь это даже не дело чести (дело чести это было для группы нардепов из фракции «Оппозиционная платформа — за жизнь») — это тест на человечность в принципе! Это словно попытка реабилитироваться с того света, пасть на колени посмертно… Но нет: в Раде собрались нелюди — показало голосование.
Я не питала никаких иллюзий после смены в стране президента. Ни слова о жертвах 2 мая от Зеленского, ни намека, ни одного вопроса во время недавней пафосной пресс-конференции. Дело не в очередном плевке — хотя это скорее выстрел — в лицо Одессы. Тут, знаете… Тут даже пригламуренно-дурноватое ОБСЕ офонареет.
Провальным голосованием парламент фактически похоронил расследование. Без надежды, что его сведут хотя бы до бытовухи. После 2 мая Одесса и так словно проклята в плане пожаров. Сгорела гостиница карликового Остапа Бендера Вадима Черного. Но Черный точно не хотел трагедии в этой своей конюшне — это же бизнес. Но он сидит! В пожаре в одесском детском лагере «Виктория» обвиняют и его директора, и руководителей детских студий, которые к монтажу проводки и противопожарной безопасности вообще никакого отношения не имеют. Фарс — не фарс, но есть надежда, что в этой гнусной показухе хотя бы может проявиться истина. А 30 октября провалилась последняя попытка создать видимость расследования самого страшного и массового преступления за всю историю независимой Украины.
Знаете, когда люди идут мимо флага, развевающегося над выгоревшем Домом профсоюзов, они плюются. Да не виноваты здесь эти несчастные два цвета, просто они помнят, под каким символом заживо сжигали одесситов. У Зеленского был шанс эти цвета отмыть, но нет — он перенял знамя убийц, знамя укоренившегося на Украине фашизма, и понес дальше вместе со своими клоунами.
И еще. Как-то здесь, на страницах «ПолитНавигатора» я рассказывала о том, что после случившегося 2 мая 2014 года, после череды страшных похорон, фашисты сожгли на могиле куликовца деревянный крест. Так вот, господин Зеленский, ты, конечно, не лох, тебе 42 года — и ты уже в рамках страны крест сжег! Живи теперь с этим.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.