«Украина должна просто отлезть», – Игорь Фарамазян

Высшее руководство Украины занято собственным пиаром и хайпом. Донбасс ментально чувствует себя Российской Федерацией. Украина должна отказаться от Донбасса или развалиться. От Минских соглашений Донбасс спасёт бездарность украинских политиков.

О том, что Народной Милиции необходимы тяжёлые вооружения для разгона несанкционированных митингов ВСУ, обозревателю ПолитНавигатора Валентину Филиппову рассказал донецкий телеведущий Игорь Фарамазян.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Валентин Филиппов: Здравствуйте, Игорь! В последнее время украинская сторона очень интересно себя ведет, делая противоречивые заявления. Кучма то подписал эту формулу Штайнмайера, то заявил, что её нельзя ни в коем случае использовать.

Тут замминистра обороны сказал, что вообще нафиг эти минские переговоры, надо вести переговоры в Донецке.

Сейчас съездил Зеленский в это Золотое…. Как-то странно себя повел. Там есть логика какая-то в этих действиях или это просто, каждый хайпует сам по себе? Или они что-то такое мутят и все-таки есть какая-то многоходовка?

Игорь Фарамазян: Ну, вот, смотрите, Валентин. Они так себя ведут, ну, на самом деле где-то года с 2015-го, собственно с подписания минских соглашений. Просто раньше, вот когда был господин Порошенко, они как-то пытались соответствовать политической действительности, ну, хоть каким-то там правилам. То есть, они, значит, врали, но по правилам. Вот. А эти, они именно хайпуют.

Вот у меня такое ощущение, что для них главное – что-нибудь сказать, и говорить много, и говорить разного, и на этой вот волне, ну, не знаю, чего-то ждать. Ждать чего-то. Может быть, там, Путин передумает, да? Вот так как-то. Потому что то, что они говорят, это уже ни на какую голову не натянешь.

Ну вот, приехал Зеленский в это Золотое, и что теперь все говорят? Что он им не лох. «Я вот не лох», и всё. Вот у нас тут сразу, как бы, вспомнили: когда Ющенко выиграл выборы в свое время, ну как выиграл…

Валентин Филиппов: Ну, выиграл, извините, выиграл. Какими путями – это уже дело другое.

Игорь Фарамазян: Выиграл, значит, в третьем туре. Ну, тоже такой, как бы, мягкий, но переворот. Ну вот, он приехал в Донецк. Что он сказал? Он, по-моему, сказал: «я не пастух гусей». Вот одно и то же. «Я не пастух гусей», а теперь, значит, Зеленский – «я не лох». То есть, вот это всё, это просто хайп.

А Зеленский, мне кажется, он вообще не знает что делать. Он, ну, как бы, очень боится этих нациков, он, там, прогибается перед ними. Вот он приехал и, как пацан, там, ну, я не знаю, или, там, в девяностых годах, да? Как вот он пытался на понт взять: «ты с кем, разговариваешь, ты что?». А они его не боятся.

Валентин Филиппов: А не означает ли это то, что ему даже вот послать туда некого? На разборки. Ну, вот, по большому-то счету, ну чего президент туда вдруг поехал?

Или это показать западным партнерам или еще кому-то «вот, смотрите, меня никто не слушается, я вынужден сам ехать, вот сам поехал, лично, уже даже никого не посылал, приказов не издавал, сам поехал, сам уже, а что остается, всё самому»?

Игорь Фарамазян: Вот смотрите, как много мы об этом рассуждаем, да? Что это может быть? Это может быть западным партнерам, или ему некого послать, или… вот мы думаем, мы чего только уже не выдумываем за господина Зеленского, что он там себе думает, что у него там в голове. Мы не знаем. Но вот, в принципе, не должен президент страны разговаривать с нацистами. Он не должен разговаривать… А, тем более, с нацистами, которые приехали с оружием, в какой-то дом, и не дают выполнить то, что президент приказал выполнить. Ну, это смешно.

Там должен был действовать спецназ. Приехать, там, всех, значит, упаковать и увезти. Вот и всё. Но он боится это сделать. Ну, это, вот, кстати, к слову, о том, что на Украине нацизма нет.

Валентин Филиппов: Ну…

Игорь Фарамазян: Вот. Его нет, но его боятся. Вот так, оказывается. Да? И причем, у нас обычно как говорят, что, допустим, контролирует, там, Аваков, еще кто-то, СБУ…

Но, если вы контролируете, что же вы их за глотки-то не схватите? Потому что вы знаете, что вы контролируете ровно до того момента пока им это выгодно. Как только им это перестанет быть выгодно, то еще неизвестно кто кого там будет контролировать. Так что ли получается?

Валентин Филиппов: Мы рассуждаем сейчас, что кому там выгодно, да? А нам-то что выгодно? Может нас в принципе эта ситуация вполне устраивает? Может сейчас так называемые дорогие западные партнеры увидят, что добиться от Украины ничего нельзя, и вообще заморозится эта ситуация. А Россия себе будет потихоньку Донбасс забирать… ну, то есть, раздавать паспорта, включать в экономическую систему страны? Да, это будет не в один день, но… Может быть, это и хорошо?

Игорь Фарамазян: Я могу говорить только свое мнение. Для меня – да. Я, например, не хочу, чтобы Украина выполнила Минские соглашения. Ну, просто не хочу. Даже если они будут выглядеть такими всеми, значит, людьми со светлыми лицами, такими, значит, европейскими. Я все равно не хочу. Потому что я им не верю от слова «совсем». Вот, с 2014-го года я им не верю. Я помню, ну, я думаю, у нас все это помнят, все эти фразы в адрес крымчан: – «обещайте им всё что угодно, а вешать будем потом»…

Валентин Филиппов: Да.

Игорь Фарамазян: И таких фраз ведь было много.

Валентин Филиппов: Да.

Игорь Фарамазян: Говорили, там, «сорок лет зачистки на Донбассе», «закрыть все ВУЗы»… Всё это говорилось и никуда это не делось. Поэтому я им не верю…. Мне бы хотелось, чтобы они, ну, просто вот отлезли отсюда и всё, что называется. Желательно за границы бывшей Донецкой и Луганской областей. Ну, вот, есть такая вот мечта. А так, чтобы они выполнили Минск… Ну, во-первых, я в это не верю. Потому что, ну как им выполнить Минск? Им для этого надо полностью перестраивать всю страну.

Валентин Филиппов: Да.

Игорь Фарамазян: Им для этого надо зачистить своих нацистов. Да? Им, например, надо… ну, вот, вывод из Одессы, да? Им надо рассказать, кто там, в Одессе, 2-го мая всё это натворил, и мало того, что рассказать, их надо всех арестовать, найти и …

Валентин Филиппов: Ну, этого в Минских соглашениях нет.

Игорь Фарамазян: Ну, да. Этого нет в Минских соглашениях, но если мы договариваемся с той Украиной, для которой 2-е мая в Одессе – это нормально, то нам с ними не о чем просто разговаривать, в таком случае. Потому что нас ждет примерно то же самое.

Валентин Филиппов: Но, вы же, извините меня, пожалуйста, например, закон об особом статусе Донбасса… Он, по Минским соглашениям, по согласованию  с Донбассом, пишется. Закон о выборах – по согласованию с Донбассом пишется. То есть, в принципе, это двусторонние такие отношения. Одесса тут, к сожалению, ни при чем. Ну, так вы согласуете с ними такой закон, что, Украина, ты идешь на сто километров в сторону.

Игорь Фарамазян: Они не собираются ничего согласовывать.

Валентин Филиппов: А если не собираются, то они и не выполнят, получается.

Игорь Фарамазян: Вот. Вот мы опять к этому и вернулись. Потому что, если согласовывать, так как я это вижу, допустим, то да. У нас здесь должна быть Народная Милиция, у которой будут патрульные в танках. Ну, такая у нас Народная Милиция, наши патрульные ездят в танках, нормально. У этой патрульной милиции должно, там, быть тяжелое вооружение…

Валентин Филиппов: Да.

Игорь Фарамазян: … для разгона несанкционированных митингов.

Валентин Филиппов: Да. Со стороны Украины.

Игорь Фарамазян: Да.

Валентин Филиппов: Соберутся они, ВСУ, несанкционированно войти в Донбасс. А у нас тут полиция, Милиция Народная…

Игорь Фарамазян: А у нас тут милиция. Вот она, вот, в танках. Да. Вот тогда – да. То есть, свои, значит, суды, своя прокуратура. Вот только с границей как? Ну, ладно, ну, допустим, это будут наши «украинские», в кавычках, пограничники. Да?

Валентин Филиппов: Ну, народные…

Игорь Фарамазян: Да. Вот тогда – да. Но этого же не будет. Мы же это всё понимаем. Потому что Кучма сказал, что никаких, никаких, значит, выборов без границы. Чего он там еще сказал? Никакого особого статуса, кстати. Он сказал. И, между прочим, это полностью совпадает с тем, что сказали нацики после встречи с Зеленским в Золотом.

Валентин Филиппов: Да.

Игорь Фарамазян: Они сказали то же самое. Вот вам, пожалуйста. Кучма, вот который как бы не нацист.  И вот вам, значит, нацисты, которые не Кучма. Но говорят они одно и то же.

Валентин Филиппов: А как Вы рассматриваете такую вот ситуацию, что Зеленскому было бы выгодно спровоцировать какое-то наступление на Донбасс, вот именно силами этих нацистов, чтобы не самому зачищать «патриотов» своей родины, а для того, чтобы дать такую возможность Народной Милиции.

Игорь Фарамазян: Ой. Давайте говорить не о Зеленском. Давайте говорить тогда уже… мы когда говорим «Зеленскому выгодно»…

Валентин Филиппов: Ну, да. Зеленскому выгодно, чтобы билеты на «Квартал» покупали.

Игорь Фарамазян: Да-да-да. Есть такой политолог, Ростислав Ищенко, он как бы постоянно справедливо отмечает, он все время говорит, что есть такой вот Коломойский, вот что ему выгодно…

Валентин Филиппов: Да.

Игорь Фарамазян: Давайте, значит, так и говорить. Потому что Зеленскому выгодно вообще ничего не делать.

Ему, что-то говорят, что вот «тебе надо съездить в Золотое». Ну, надо, вот он туда и едет. «Я не лох» – говорит Зеленский. Ну, здорово. Ты не лох, тебе, там, сорок второй год… Или что он сказал? Ну, здорово. А что дальше? Я думаю, что – да. Вот, украинским олигархам, которые смертельно боятся, мне кажется, поглощения Россией бизнеса всего, вот они этого смертельно боятся. Они сегодня там на Западе …

Валентин Филиппов: Ну, конечно. А я их понимаю.

Игорь Фарамазян: Да-да-да, кстати. Вот им выгодно, может быть, даже отказаться от Донбасса вообще. Но как от него откажешься? А вот было бы здорово, да, значит, спровоцировать какую-нибудь, эту самую, бучу, чтобы Донбасс перешел в наступление, там, зачистил всех, остановился на каких-то границах, и сказать «ну…» и заморозить это всё дело. Да?

Валентин Филиппов: Ну, да.

Игорь Фарамазян: Может быть им это выгодно. Но. Вот можно вспомнить господина Порошенко опять. Он же тоже постоянно метался. Он постоянно пытался разжечь какой-нибудь конфликт, а потом его, значит, одолевала мысль, Дебальцево, Иловайск, и так далее. Он думал «а если следующий котел будет в Киеве», например.

Валентин Филиппов: Да. Но с другой стороны, Вы меня извините, Дебальцево, Иловайск и всё такое на Украине объявлено большими победами украинской армии. И если у нас будет еще и киевская победа украинской армии, это ж сколько поводов праздновать, раздавать медали друг другу, ордена, звания героев Украины.

Игорь Фарамазян: Ну, понятно, что киевская победа украинской армии – это наша шутка, потому что Донбасс не имеет ни сил, ни средств для того, чтобы дойти до Киева. Нам бы хотя бы, вот, наши территории забрать обратно. Но тут опять, тут есть такой интересный момент, вот смотрите, мы прижаты к своим городам, ну, так получается. Да?

Мы вынуждены воевать на собственной территории. Поэтому каждый раз, когда говорится о каком-то обострении, мы понимаем, что мы стрелять будем в своих людей тогда тоже. Потому что они там живут.

Как же мы будем по ним стрелять? А Киеву в этом смысле очень здорово. Очень здорово. Они стреляют сюда, значит, в чужих людей и пытаются, чтобы мы еще убивали своих людей на их территории…

Валентин Филиппов: Киев вообще хорошо устроился. Между прочим, меняться пленными Киев может до предела. У него тридцать миллионов есть, кого они могут отдавать.

Игорь Фарамазян: Да. В этом смысле тоже, они… очень хорошо в этом смысле устроились. А мы в этом смысле зависли. Мы когда говорим о Минских соглашениях, тут вот какой интересный вопрос: вот если говорить с точки зрения политики, мы как бы все понимаем, что Минские соглашения, как у нас это принято говорить, это безальтернативно и так далее. Это вот то, что все должны выполнить. Наши чиновники это говорят, наши политики это говорят, и я их тоже вполне понимаю. А куда им деваться? Они подписывали Минские соглашения.

Но я так подозреваю, что вот, допустим… что и покойный Захарченко, убитый Киевом тем же, и нынешний глава Пушилин… я так подозреваю, что им эти Минские соглашения тоже вот здесь сидят. По той простой причине, что выполнять их Украина не хочет и не может – раз обстрелы продолжаются, да? И как-то вот хотелось бы, чтобы она или попыталась их выполнить и развалилась, как некоторые эксперты предсказывают.

Пускай тогда, значит, разваливается и, как сказал тот же Пушилин, переучреждает государство на каком-то новом основании, и тогда уже с ним можно будет, может быть, разговаривать. Или чтобы она отказалась выполнять и просто отошла.

Но я не знаю, что для этого должно случиться, потому что мне кажется, что Украина в нынешнем своем вот этом вот состоянии может находиться долго. Им там будут на прокорм что-то выкидывать, и она будет там находиться. Потому что, вот, когда говорят «взбунтуется народ», – чего он взбунтуется?

Валентин Филиппов: Вообще, если будет достаточно болезненная штука, если будет очень много гробов украинских военных приезжать на Украину, – раз. И второе, если украинская армия вдруг понесет такое поражение, что панически побежит в Киев, бросая на ходу технику, но прихватив стрелковое оружие. Это достаточно серьезным было бы. То есть, ну, обрушение фронта – это всегда страшная вещь.

Игорь Фарамазян: Мы, во-первых, не знаем, что такое нынче украинская армия. Я вот разговаривал с некоторыми нашими военными, они, допустим, говорят, что мы знаем, что такое украинская армия в 2014-м – 2015-м годах, да? Что она сейчас из себя представляет, мы не очень, как бы, понимаем, потому что таких серьезных столкновений не было.

Но мы знаем, что есть там нацисты, мотивированные. Есть там и среди ВСУ, я так думаю, у младшего командного состава, у среднего командного состава, там уже тоже есть такие настроения, антироссийские абсолютно.

Валентин Филиппов: Ну, конечно. Так сейчас антироссийские настроения нарастают на Украине. Куда они денутся? Люди зомбируются.

Игорь Фарамазян: Мы не знаем, насколько украинская армия готова по-настоящему воевать, если получит по зубам. Имеется в виду рядовой состав. Насколько он готов? Они там приехали за деньги посидеть в окопах. И пострелять по мирному населению. Если начнут стрелять по ним, как они к этому готовы? Мы не знаем.

Поэтому, тут тоже такой, как бы, вариант. Мне бы хотелось, чтобы все-таки это как-то разрешилось мирно. Только у нас никто не знает, как это может разрешиться мирно. Мы все надеемся на то, что они там друг друга съедят. Они начнут друг друга есть. Вот очень хочется в это верить.

Но это, опять же, такая абсолютно иррациональная вера. Потому что, я вот говорю еще раз, мы зависли из-за этих Минских соглашений, точно так же, как и Украина. Мы их выполняем, потому что, ну, не хотим прослыть террористами, там, и так далее, и так далее. Мы, как бы,  не банда, мы, значит, выполняем. Но с той стороны, они не выполняют, и не будут выполнять.

Валентин Филиппов: Хорошо. Как дела на самом-то Донбассе? В том же Донецке? Государственное строительство движется как-то? Экономика как-то налаживается? Или нет?

Игорь Фарамазян: А вот смотрите, как интересно получается. Когда экономика упала до нуля, а вот потом уже не стало обстрелов, ну, так, более-менее, то есть они там на границе есть, обстреливаются эти все города, которые находятся вдоль линии соприкосновения, но если нет большой войны, то, конечно, экономика как-то начнет вылазить.

Вот я недавно прочитал какого-то нацика, Михальчишина, львовского, который сказал, что на Донбассе никого не осталось, люди выехали, Донецк пустой. Ну, пусть приедет. Правда ему здесь, значит…

Валентин Филиппов: Рады не будут.

Игорь Фарамазян: не гарантируют безопасности. Но если бы он приехал, он бы увидел, насколько он пустой. По сравнению с 17-м годом, вот, с тем же, даже не то что там с 15-м, а, вот, с 17-м, здесь много людей, здесь много машин. Причем машины с украинскими номерами в том числе. То есть люди возвращаются и из Украины, в том числе. Может быть, у них там где-то бизнес, а сюда они приезжают. Может быть, я не знаю. Но много здесь. И транспорт. Это говорит о том, что что-то как-то оживает. Какие-то заводы у нас работают… Причем, это всё более цивилизовано.

Открылся инвестиционный форум. На который, правдами и неправдами люди приезжают даже из Штатов. Всё это есть.

Но мы должны понимать, что шестой год мы живем в состоянии неопределенности. Вот это самое жуткое для нас. Мы себя все ментально уже чувствуем в России. У нас у многих уже российские паспорта. И мы чувствуем себя ментально частью России.

Но при этом, у нас постоянно в голове сидят вот эти вот Минские соглашения, непонятно кто, какой-то неопределенный статус. То есть, значит, «кто мы?».

И в этих условиях, конечно, говорить о развитии экономики в полном смысле не приходится. И не придется. Нужен хоть какой-то статус. И желательно, чтобы это был статус под прикрытием той же Российской Федерации.

Вообще, Российская Федерация для нас это – всё, и надо об этом честно говорить. Даже просто, вот, с точки зрения утилитарной, с точки зрения безопасности. Мы же прекрасно понимаем, что если бы Донбасс остался один на один с Украиной…

Мы уже говорили, там у них тридцать с чем-то миллионов жителей, они бы просто задавили нас вот этой вот ордой, толпой. Мы бы никуда не делись. Поэтому, вот именно благодаря этой гуманитарной помощи, там, политической помощи, дипломатической помощи, я уже не буду говорить о другой помощи, об очень гуманитарной помощи…

Валентин Филиппов: Да. Самой гуманитарной помощи.

Игорь Фарамазян: Которая очень вовремя появляется, вот мы, значит, живем. Мы надеемся на Российскую Федерацию. И это тоже немножко, как бы… вот эта вот несамостоятельность, она немножко гложет. То есть, мы так понимаем, что может Донбасс упереться и, там, продержаться, не знаю, неделю, месяц, там, два месяца, но без помощи он просто не потянет.

Валентин Филиппов: Не, ну, а ради чего упираться? Если нет России, то ради чего упираться?

Игорь Фарамазян: Да. Вот в том-то и дело. Это вот, кстати, как с Украиной. Когда говорят, что Украина вдруг может стать пророссийским государством… Не может. Потому что она перестанет существовать сразу. Потому что люди сразу спросят «а зачем нам тогда вот эти вот границы, вот там?».

Валентин Филиппов: Я не знаю. По-моему на Украине люди всегда так спрашивали «нафига нам эти границы?».

Игорь Фарамазян: Да. Вот поэтому в свое время Кучма и сказал, что Украина – не Россия, и давай топить. Потому что надо ж как-то отстроиться от этого. Вот они до сих пор и отстраиваются.

Мы, как вот вы написали, говорим все время, шесть лет уже, об одном и том же. Мы говорим о том, как скоро мы станем Российской Федерацией. И надеемся, что это действительно будет скоро.

Потому что уже, если честно, ну, уже надоело. Правда есть другие конфликты. Мы знаем, там, в Карабахе есть конфликт, в Приднестровье конфликт. Да?

Валентин Филиппов: Ну, там нет общей границы, там свои нюансы. Донбасс, он… Ну, как бы он и есть Россия. То есть, он даже визуально, территориально… То есть, ну, карту посмотрите.

Игорь Фарамазян: Я вот что скажу. Так чтобы уже закончить такой разговор. Я очень верю в украинских политиков. Они настолько бездарные. Вот я в них верю. Я верю, что они всё сделают для того, чтобы Донбасс как можно скорее стал Российской Федерацией.

Своими действиями, словами, они всё сделают для того, чтобы даже западные партнеры уже махнули рукой и сказали «пусть Донбасс уходит, отстаньте от Донбасса», потому что, ну, толку не будет никакого. Вот так.

Валентин Филиппов: Хорошо. Огромное спасибо.

Игорь Фарамазян: И Вам спасибо.

Валентин Филиппов: Удачи там на Донбассе.